Скала с Арагонским замком растет прямо из моря и соединяется с Искьей двухсотметровой насыпью с фонарями: это взлетная полоса для тех, кто хочет подняться на верхнюю точку диковатого, но славного кастелло. Вверх – на лифте, вниз – пешком. Вниз от Возрождения к барокко. Через полное отсутствие единого стиля, что, впрочем, тоже стиль.
Причудливым эклектическим калейдоскопом оборачивается многослойный, многоярусный, огромный Арагонский замок по мере его дотошного осмотра. Пытливый путник может не беспокоиться: здесь он не будет разочарован утомительным однообразием бестолкового, бесцельного блуждания по конгруэнтным коридорам и бесконечным анфиладам, в какое часто превращается посещение старинных замков. Здесь не знаешь, что увидишь за ближайшим поворотом, на следующем уровне, в соседней нише.

Здесь сохранились развалины храма Ассунты, который был построен в 1300 году (в романском стиле), реконструирован в эпоху барокко, а разрушен в 1809 году (англичанами, атаковавшими оккупировавших остров и обороняющихся в замке французов).

Здесь чудом сохранились фрески, облагороженные временем и обезображенные болванами, в поисках мировой славы ковыряющими свои бездарные имена на всякой плоскости, даже если это роспись ХIV века, школы Джотто.
Здесь сохранились кельи, где монахи медитировали, в то время как тела их умерших братьев разлагались рядом в специальных каменных креслах с отверстиями для стока внутренностей.

Замок строили все понемногу. Сначала греки. (Греки знают Искью с VIII века до н.э. и потому постоянно фигурируют в искитанской истории.)
В 474 году до н.э. сиракузский грек Герон построил крепость, которая стала великолепным замком только в 1442 году, когда Альфонсо I д’Арагон надумал жить там с красавицей Лукрецией д’Аланьо. (До середины ХV века в Неаполитанском королевстве правила Анжуйская династия, сменившаяся в 1442 году другой иноземной династией – Арагонской.)

В начале XVI века здесь жила прима итальянской поэзии Возрождения (итальянская Сафо) Виттория Колонна, тесно дружившая с Микеланджело. Возможно, этим фактом объясняется присвоение одной из башен замка имени Микеланджело, а одной из картин – его авторства, хотя документального подтверждения его пребывания в замке нет. А даже если было бы, то где подтверждение этому подтверждению? Теперь только Богу известно, что на самом деле видели эти стены. Здесь были крепость и дом, город и храм, монастырь и тюрьма. Теперь – музей, довольно безлюдный и безмолвный. Замок на пенсии. Греется на искитанском солнышке, свесив ноги в воду.

«...И башни замков на скалах
Смотрели грозно сквозь туманы...»
Грозно, сквозь туманы. Это Лермонтов про Кавказ. А в Италии – какие ж туманы? Разве что золотистая дымка, в которой растворяются уставшие замки...