Пейзаж вокруг напоминал марсианский – такой, каким его показывают в кино. Все оттенки красного, коричневого, терракотового. Камни всех форм и размеров – от мелкого гравия до огромных валунов, от практически круглых окатышей до вертикально разрезанных скал, напоминавших не то огромный орган, не то ДнепроГЭС. Кое-где, правда, рос чахлый кустарник, но его было так мало, и он был такой чахлый, что этим фактом можно было пренебречь. Ощущение безжизненности усиливалось и тем, что за весь день нам не встретилось ни одного человека – в деревнях были люди, на вот на тропе – никого. Если учесть, что это единственная в тех краях дорога (не считая русла реки), это было, по меньшей мере, странно – видимо, живущие здесь люди не особо любят покидать свои дома.
Скала высотой не менее ста метров нависала над нами под отрицательным углом. Отойдя, можно было увидеть на уровне 2/3 высоты скалы ряды отверстий правильной формы, расположенных аккуратным рядами, – кое-где в один ряд, а где-то – в несколько этажей. Нуру рассказал нам, что в скале, живут монахи, которые усиленной медитацией довели себя до сомати – состояния, похожего на летаргию. Они не едят, не пьют и выходят из своих пещер только перед серьезными катаклизмами. А самые серьезные монахи – те сидят в таких же пещерах на восьмитысячниках, подо льдом, и выйдут только после конца света, чтобы возродить человечество.
Нас ждал Челе. Мы не спешили. Когда идешь по дну древнего моря, начинаешь понимать, что время – самая сильная сила на свете. Наступая на окаменевших моллюсков, думаешь о том, что это дно потом стало горной вершиной, поднявшись на восемь километров, а потом опять опустилось вниз, став самым большим в мире каньоном. Что будет через 100 миллионов лет на этом месте? Горы? Море? Лес? Город? Зачем спешить и суетиться, если все равно не успеешь?
Нуру рассказал старую тибетскую притчу. Каждую тысячу лет на одно и то же место прилетал бог времени и видел там то лес, то море, то горы, то руины, то мирные поля. Он спрашивал людей: «Давно ли здесь море? Давно ли погиб этот город? Давно ли здесь растет рис?» И люди отвечали ему: «Так было всегда…». Поистине, отрезок времени длиннее собственной жизни человек воспринимает как вечность.