Не знаю, что говорит история о гастрономических пристрастиях Дракулы, но в ресторанах Румынии мне в качестве излюбленной еды графа предлагали и мясные закуски, и сыр в кляре, и фаршированных цыплят, и сладкие блинчики. Бухарестский ресторан имени Дракулы в основном ориентируется на блюда, описанные в книге Стокера, или на блюда, в названии которых есть слова «кровь» и «дьявол». Например, обычное рагу из цыпленка называется здесь «Дьявольский цыпленок под соусом». Хотя любимое блюдо исторического графа мне тоже, конечно, предложили. Здесь им оказались жареные медвежьи лапы.

И вот я сижу в «охотничьем» зале под шкурой медведя. Мой сосед по столику выбирает жаркое «Рэнфилд». (Для тех, кто не читал Стокера: Рэнфилд ел крыс.) В меню не указано, из чего изготовлено жаркое, официант отшучивается: может, и вправду из крыс… Я вегетерианка и думала, что этим поставлю официанта в тупик. Но для вегетерианцев здесь тоже есть свое «вампирское» блюдо: кроваво-красный салат из свеклы.

Ужин в разгаре, но официант тихонько советует: пройдите к часовне, не пожалеете… Вместе с другими посетителями я спускаюсь по лестнице к дверям часовни. Здесь в деревянном ящике – земля из Трансильвании, та самая, в которой днем, согласно книге и фильму, «покоятся останки» графа. Но сейчас – ночь, и граф «восстает из праха». Мы видим вертикально стоящий гроб, а в нем – актера, одетого в черный фрак и белоснежный шарф. Вот рука «Дракулы» разрывает сплетение паутины. Вампир выходит из гроба. Он медленно совершает свое шествие по полутемным залам ресторана; останавливается возле одной из посетительниц:

– Какая прелестная шейка; впрочем, я уже пообедал сегодня…

Граф утирает кроваво-красные губы. А у меня мигом пропадает аппетит. Откуда-то слышится вой волков…

На следующий день я еду в Снагов монастырь. Считается, что именно здесь, перед алтарем, был похоронен знаменитый граф. Правда, археологические раскопки никакой могилы не обнаружили, а обнаружили лишь собачьи кости (оборотень?!). Но бюст Дракулы в монастыре тем не менее сооружен. У бронзового графа интеллигентное лицо. Перед бюстом – цветы.

Я знакомлюсь с семьей, приехавшей из Бухареста: муж, жена, двое детей-подростков. Муж рассказывает, что привез детей посмотреть монастырь и поклониться памяти Дракулы.

– Памяти садиста?

Мой собеседник обижается:

– Для иностранцев он, может, и садист, а для нас – народный герой. Он сражался с турками и отдал жизнь за нашу независимость. Мой предок бился в рядах его армии… Думаете, нам приятно, что нашего национального героя киношники превратили в вампира? Это как если бы вашего.., – мужчина запинается, пытаясь вспомнить какого-нибудь русского героя, – да, ваших Минина и Пожарского объявили бы вампирами. И по этому поводу сатанисты стали бы устраивать свои съезды на Красной площади.

– Но Минин и Пожарский не сажали людей на кол, не убивали послов, не пировали, любуясь зрелищем казни...

– На то она и война, – вздыхает мой собеседник.

.